Поле боя и силы сторон

1. Характер местности.

Река Ялу, имеющая в начале своего течения совершенно горный характера, не широка, но от Сяопусихе до Гулуцзы она делается шире, доходя до 500 м ширины. От Гулуцзы Ялу разделяется на несколько рукавов, образующих целый ряд плоских, низких, песчаных и покрытых жиденькой растительностью островов. Ширина ее на этом участке вместе с островами доходит от 1 до 5 км. Глубина реки на участке до Гулуцзы до 12 фут, а ниже от 14 и более. Тут Ялу делается даже судоходной, но большие корабли плавать в ней все-таки не могут, так как в устье ее имеется бар 7-ми футовой глубины. На всем описанном пространств бродов не имеется. Наиболее важное значение имел участок реки: Саходзы-Тюренчене-Сындягоу, так как от этих пунктов пролегали наиболее удобные пути внутрь Манджурии. Главнейшмм путем служила дорога от Саходзы, лежащей при впадении в Ялу реки того же наименоватя, идущая через Фыне-Хуане-Чен к Ляояну и Мукдену, так называемая мандаринская дорога. На эту дорогу в окрестностях Тензы выходила дорога от Тюренчена. Путь допускал колесное движение, трудности встречались в преодолении нескольких, находящихся на дороге перевалов, которые были тяжелы не столько по их высоте или крутизне скатов, сколько потому, что на вершинах своих они представляли глубокие с отвесными каменными стенами корридоры до того узкие, что разьехаться встречным было нельзя. Остальные дороги, во многих местах, были мало пригодны для колесного движешя, при чем общее свойство их заключалось в том, что во время дождей появлялось много топей, а вздуваюгщяся горные реки, обыкновенно свободно переходимыя в брод, делались недоступными и разрывали путь иногда на продолжительное время.

Река Аи Хо, шириной около 75 м, редко где достигала 1,5 м глубины и текла на дистанции от 270 до 720 м от русских окопов. Река Ялу текла двумя потоками, оба непроходимые. Южное русло средней шириной 210 м и основное русло 340 м.

Упомянутое значение Саходзы и Тюренчена послужило к тому, что еще заранее были выбраны и обрекогносцированы у этих пунктов позищи и даже были сделаны попытки к их укреплетю, но укреплете это выразилось постройкой  стрелковых окопов полной полевой профили и 2-х редутов для артиллерии. 1). . Судя по тому, что важнейшй пункт на левом фланге тюренченской позиции не был занят, надо думать, что при рекогносцировке этой позиции не была сделана ей должная оценка. Впоследствии выяснится, насколько важное значение имел незанятый русскими хусанский горный массив, примыкавцпй непосредственно к левому флангу тюренченской позиции. 

Позиция, занятая русскими войсками, простиралась от пункта в шести километрах западнее Антунга, через Чиу-Лиен-ченг, по реке Аи Хо, немного впереди дороги на Куан-Тиен-ченг. В центре, напротив Чиу-лиен-ченг, перед позицией лежит пещанная долина в 5-7 км шириной, разбитая на множество островов протоками рек Ялу и ее притока - Аи Хо. Местность открытая, с редкими деревьями и кустарником на островах Кинтей и Осеки и некоротых других.  

Панорама Ялу. Русская транскрипция

Впереди позиции протекала река Ялу, образуя своими рукавами несколько низких песчаных островов, которые превосходно обстреливались с позиции, как орудийным, так и ружейным огнем. Правый фланг позиции представлял собою гористую местность, высоты которой довольно крутыми скатами падали в реку. Местность здесь разделялась две  умя широкими долинами речек, впадающих в Ялу с правой стороны. Одна из этих долин имела значение, так как по ней, флангово к неприятелю, пролегала дорога к Тензы, к общему резерву. Высоты левого фланга позиции были несколько выше и также круто спускались к реке, прикрываясь рекой Эйхо, которая была проходима в брод в нескольких местах. К крайнему левому флангу непосредственно примыкали высоты хусанского горного массива, на юго-восточной оконечности которого находилась, так называемая, двурогая гора (Тигровая гора) - скала к северу от Виджу высотой 156 м над уровнем моря, которая могла служить неплохим опорным пунктом обороны. Гора эта не только закрывала обстрел впереди лежащей местности влево от Тюренчена, но и представляла все выгоды противнику для внезапного и скрытного подхода к русскому левому флангу; она способствовала также производству столь же скрытной переправы и сосредоточешю больших сил для решительного удара. Это был важнейцпй пункт всей тюренченской позиции, и решительно становится непонятным, каким образом русские его не заняли, как будто нарочно хотели облегчить японцам их переправу против этого места.  Местность позади позиции была крайне пересеченная с трудно проходимыми дорогами, с большими и крутыми горами. За пределами долины начинались довольно крутые холмы, густо поросшие сосновым лесом, что давало неплохое укрытие для пехоты, но затрудняло маневрирование. 

В целом, местность можно назвать очень благоприятной для обороны, особенно учитывая широкие открытые места перед русской позицией и наличие водных преград. Британский наблюдатель при штабе Куроки, генерал сэр Иан Гамильтон, характеризует русскую позицию, как практически идеальную для обороны:

"На всем пятимильном протяженни, непрерывный ряд высот образует великолепный естественный гласис с отличным обзором. Открытая местность долины - готовое предполье. А как раз там, где должен быть ров, протекает широкая река. Дальность прицельного выстрела из русских окопов достигает как раз низменного противоположного берега".

С такой характеристикой согласен и русский военный специалист Михневич:

"по своим свойствам р. Ялу, вместе р. Айхе, могла служить тактической преградой для наступающего, а обороняющемуся позволяла с меньшими силами задержать здесь противника и заставить его понести значтельные потери." 

2. Японские силы.

Дата форсирования реки определялась японским командованием в зависимости от готовности десантной операции по высадке 2-й армии и должна была совпадать с последней как можно ближе. Если японцы не сумели бы отбосить русских от Ялу и проникнуть в Манчжурию, то Куропаткин, прикрырый от Куроки Восточными силами, обладал свободой маневра вдоль КВЖД. Он мог перебрасывать значительные силы от Ляояна до Порт Артура без риска быть отрезанным от подвоза из России. В случае же успеха 1-й японской армии, русские не могли выдвигать сколь либо значительные силы южнее Ляояна, а главные силы должны были находиться под постоянной угрозой со стороны Мотиена. Таким образом, создавались благоприятные условия для 2-й армии, которая имела бы дело с Порт Артурской групировкой русских и теми отрядами, которые Куропаткин все же рискнул бы выдвинуть на юг.

15-го апреля Имперская главная квартира запросила Куроки, когда он планирует форсировать Ялу. Он ответил на следующий день, что, вероятно, будет готов 2-го мая. Тогда было получено указание от 17.04 о необходимости ускорить операцию до 30.04:

Развертывание 1-й японской армии на р.Ялу

"Вторая армия начнет высадку в устье Та-ша Хо 1-го мая. Выгрузка займет около 45 дней. Первой армии следует наступать до Танг-шан-ченг, где укрепиться и ждать, пока Вторая армия не закончит выгрузку. После этого, обе армии будут взаимодействовать". Эта инструкция была получена 17.04 и японцы, уже имея опыт форсирования Ялу в Китайскую кампанию 1894, полностью осознавали всю сложность данного предприятия за оставшиеся около 10 деней. Прежде всего, войска должны были быть сконцентрированы в пунктах переправ скрытно от русских. Единственным прикрытием для войск на равнине являлись посадки гаоляна, в которых и стали располагаться все 3 японские дивизии около Виджу. Было строго запрещено появляться на открытой местности.

Вторая армия была уже в море. Генерал Оку Ясуката, ее командующий, и генерал-майор Игучи из Имперской Ставки, встретились с Того 25 апреля, для совместной координации планов. Они пришли к выводу, что высадка не может начаться раньше 3-го мая. Немедленно, в 23:00 было посланно сообщение Куроки, с просьбой отложить оперцию до 3-го. Но русские позиции укреплялись с каждым часом, к ним подходили новые войска, увеличивался риск обнаружения русскими места и времени наступления. К тому же, хорошая погода, могла в любой день испортится. Любая отстрочка уменьшала шансы японцев.

За это время был также отозван из Чуангсуонг отряд ген. Сасаки, который оставив на месте, для прикрытия фланга армии, 2-й баталион 14-го полка, 1 эскадрон и 1 горную батарею, присоединился к 12-й дивизии 29.04.

Всего японцы имели в районе реки Ялу следующие силы:

Всего: 35 баталионов, 8 эскадронов, 22 батареи, 9 саперных рот.

Боевая сила: 28 175 штыков, 1 147 сабель, 122 орудия (72 полевых, 30 горных, 20 тяжелых).

3. Русские силы.

В середине апреля войска занимали позиции следующим образом: на левом фланге стоял 12-ый в.-с. стр. полк, занимая высоты левее деревни, тут же на позиции стояла одна полубатарея, а дальние левее на Сигнальной гор была расположена другая полубатарея. Еще дальние влево производила разведки охотничья команда 12-го полка. На высотах у самого Тюренчена занимал позицию 22-й полк и тут же, разделенная горою с тремя крестами, по полубатарейно, стояла другая батарея. На крайнем правом фланг у Тучензы наблюдала охотничья команда 10-го полка, не входившая в состав тюренченского отряда. Впереди лежащие острова наблюдались днем секретами, ночью же высылались туда целые роты. Кавалерии к составу тюренченского отряда совсем придано не было. Не безеинтересно проследить, как по свидетельству очевидцев подготовлялось это, редкое, по своей необдуманности, первое столкновение на суше с врагом. 3-го апреля в Тюренчен прибыли части 6-ой в.-с. стр. дивизии, а именно 22-ый в.-с. стр. полк и 2-я и 3-я батареи 6-ой в.-с. стр. артиллерийской бригады; следовавший туда же 24-й в.-с. стр. полк весь не дошел, он был  частично раздерган по разным назначениям. Две роты его были оставлены на разработке перевалов, две роты составили гарнизон Фыне-Хуане-Чена,  и две  роты  были отправлены на этапы по дороге в Дагушан. При новом осмотр позиции тотчас же было обращено внимание на высоты Хусана, оставленные незанятыми нашими войсками, о чем и было заявлено; но из боязни сильно растянуть и без того уже слишком длинную для отряда позицию, решили эти высоты не занимать. Пехота стояла по фанзам, орудия же на позициях. Впереди лежащие острова днем занимались секретами, а по ночам туда ка происходили малые стычки между передовыми постами, которые сопровождались небольшими потерями. 

"Высшее начальство было недовольно и было приказано принять против этого меры. Неизвестно в чем заключались сведения, добытые деятельностью генерала Мищенко, и было ли что-либо добыто, но только о противнике, в отряде ничего не знали. Известно было лишь, что на том берегу Ялу от 3.000 до 12.000 японских войск, но это были даже не сведения, а скорее произвольный заключения кому что нравилось. Директивой для отряда служило предположение, что по занятии Кореи японцы утвердятся там и, прикрывшись рекой, предоставят нам вышибать их оттуда, что, во всяком случае, они вперед первыми не полезут, но что если пойдут, то нам предстоит отходить, первоначально к Ляояну, а потом, может быть, и далее, и отступательная тенденция была преобладающей.Подобная уверенность в инертности противника подтверждалась между прочим спешной постройкой дорог в тылу позиции, даже начата была постройка железной дороги от Ляояна к Фыне-Хуане-Чену, в котором устраивался большой склад продовольственных и боевых запасов для войск, долженствовавших сосредоточиться на Ялу. Что касается до сведешй о противник и его оценке, то в отряд да и вообще в армии были самые слабые и крайне поверхностные представления о нем. Считали, что японская армия не может быть признана серьезным противником, потому что она еще молода, что не имеет за собой достаточного боевого опыта, что японцы, будто бы, недостаточно стойки, физически слабы, что артиллерия их слабее нашей, так как мы не допускали, чтобы японцы решились двигаться иначе, как с горными пушками, которые уступали нашим в дальности и силе поражения, и что конский состав их артиллерии неудовлетворителен. Относительно же японской кавалерии мнения были еще хуже. Говорили, что у них люди плохо сидят и ездят и что, наконец, их кавалерия постоянно сидит на своей пехоте и потому к серьезным задачам неспособна".

Такие сведения о противнике, служа к русскому успокоению, были причиной той небрежности, которая замечалась во время стоянки на тюренченской позиции.

Генерал Засулич попал в сложное положение, имея противоречивые приказы. С одной стороны, ему была поставлена задача обороны рубежа реки Ялу, где имелась подготовленная позиция, условия боя были наилучшими и удерживать которую он имел прямые распоряжения Наместника и генерала Линевича. С другой стороны, новый главнокомандующий, генерал Куропаткин, был озабочен исключительно концентрацией всех войск (и без того уже превосходящих все возможные на театре японские силы) под своим командованием в районе Ляояна. Не отдавая формального приказа на отход "восточных сил", он постоянно обращал внимание Засулича не на укрепление позиции, а на необеспеченность путей отхода по единственной дороге на Фенг-хуанг-ченг, необходимость ее ремонта и охраны (что вынудило Засулича держать здесь 6 рот 24-го ВССП), недопустимость захвата японцами каких либо трофеев, сомнения в командирских качествах генерала Кашталинского и т.д.. Так в одной из последних депеш, полученных накануне сражения, генерал Куропаткин "выразил надежду", что противнику будет оказан сильный отпор, но также напоминал, что генерал Засулич был послан на Ялу "не для решающего сражения с превосходящими силами врага". 25-го апреля он отправил инструкцию о том, что задача генерала Засулича - помешать японцам переправляться через Ялу и "наблюдать их количество и организацию". Он не должен дать вовлечь себя в неравный бой, но обязан "отступать медленно, в тесном соприкосновении с противником". В следующем приказе (№2589), он пишет:"Вполне надеюсь, что вы датите отпор врагу с должной твердостью, но и с благоразумием". Единственное, что не указал Куропаткин - как с должной твердостью помешать японской переправе, не давая себя вовлечь в бой...

Восточный отряд, начальником которого был генерал Засулич, состоял из 9-го, 10-го, 11-го, 12-го, 22-го и 24-го в.-с. стр. полков; 1-й, 2-й и 3-й батарей 3-й в.-с. артил. бригады и 2-й и 3-й батарей 6-й в.-с. артил. бригады и одной пулеметной роты. Всего 18 батальонов, 40 орудий и 8 пулеметов. Эти части составляли главные силы отряда. Затем в отряд входили: 21-й в.-с. стр. полк с 1-й батареей 6-й в.-с. артил. бригады и две  а казачьих полка с одной конной батареей, что составляло 3 батальона, 12 сотен и 14 орудий. Эти войска находились на пространстве от устья Ялу до Дагушаня. На крайнем же левом фланге находился казачий отряд полковника Трухина в составе 12 сотен и одной горной батареи (8 ор.). В общем численность восточного отряда была: 21 батальон, 24 сотни и 62 орудия, из которых полевых только 48 и 8 пулеметов. Около 20.000 штыков, 3.500 сабель и если считать горные орудия, которые были крайне слабы, то и 70 орудий.  Все эти силы были разбросаны на 150 километровом пространстве. 2-го (15-го) апреля в частности расположение отряда на главном участке представлялось в следующем виде: на тюренченской позищи было 2 батальона и одна батарее 3-й в.-с. стр. дивизии. Два полка с двумя батареями на правом фланг у Саходзы и 5 батальонов с одной батареей в общем резерве у Тензы. 2-го (15-го) апреля к Тюренчену подошел 22-й в.-с. стр. полк, а батарее 3-й в.-с. стр. дивизи была заменена двумя батареями 6-й дивизи. 

Наличных руссих войск было пролне достаточно для оборонительного боя на сильных позициях. К началу сражения 26-го апреля,  без учета оставленых в тылу частей, японцам противостояли "Восточные силы" в составе:

Всего: 19,5 баталиона, 22 эскадрона, 1 саперная рота.

Генерал-лейтенат Засулич, который вступил в командование 22-го апреля, разместил свои войска согласно диспозиции от 26-го апреля, следующим образом:

Итого: 18 175 штыков, 2 320 сабель, 8 пулеметов и 62 орудия.

4. Соотношение сил.

Таким образом, противники имели следующее соотношение боевых сил:

 Отсюда видно, что японцы не имели, необходимого для наступления, трехкратного перевеса в силах. Полуторное превосходство в пехоте сводилось на нет сильной позицией русских, расположенной на доминирующих высотах, укрытой лесом, имеющей в предполье открытую местность и водную преграду. Наличие пулеметов, также усиливало русскую оборону (впоследствии генерал Куропатких определил их использование в этом бою, как "черезвычайно успешное"). Стелковое вооружение русских превосходило японское. Винтовка Мосина позволяла вести прицельный огонь на большем расстоянии и наносила более тяжелые раны. Совокупность этих факторов повышала, необходимый для победы, наряд японских сил еще больше. Генерал Гамильтон оценивает его как 1:5. 2) Русским достаточно было лишь стойко удерживать позицию и вовремя реагировать на маневры противника. Японцам же, необходимо было маневрировать в ходе боя для создания большего преимущества на локальных участках.

Русские в свою очередь, имели заметное (более чем двухкратное) преимущество в мобильных силах: каваллерии и легкой пехоте (разведывательные, или как тогда говорили "охотничьи"(добровольные) подразделения). Резервы из этих частей могли быть использованы для быстрои переброски на угрожающие направления и контратак. Их использование для обнаружения и парирования японских маневров, было ключевой задачей русских.

Японцы, в свою очередь, имели  превосходство в артиллерии. Качественное преимущество русской полевой артиллерии  компенсировало численное превосходство японской полевой артиллерии. 3).  Дальность огня русской артиллери позволяла деджать под обстрелом всю долину шириной 5 000м - 6 000м и концентрировать действия своих орудий с большей линнии фронта. Японские полевые орудия, не говоря уж о горных, не доставали своим огнем до основной русской позиции и были вынуждены размещаться на открытой местности на островах поймы реки, что делало их черезвычайно уязвимыми. Что реально могло склонить превосходство на сторону японской артиллерии, ето присутствие тяжелых гаубиц. Если при отражении русских атак, их эффективность не превосходила полевые орудия, то в артиллерийской дуели и борьбе против русских окопов преимущество японцев было бесспорным. Во многом исход боя определялся тем, в какой степени японцы смогут использовать свою тяжелую артиллерию. В целом, силы японской артиллерии было достаточно для решения задач на поле боя, но для обеспечения форсирования реки и штурма укрепленных высот требовалось превзойти русских в ее концентации и грамотном применении (управлении огнем, обеспечении боеприпасами, маскировке и т.д...) Наряду с маневрированием пехоты, это было ключевой задачей японцев, определяющей исход сражения.

1) Окопы эти были совсем не маскированы и, как свидетельствует генерал английской службы Гамильтон, бывший при армии Куроки и видевший их, они ясно выделялись на фоне высот, представляя собою превосходную цель. Размещению русской артиллерии он дает еще боле резкую оценку:

2) if the Russians had been marksmen, and had so posted themselves as to offer a less perfect target for the Japanese artillery, they should have accounted for, at the very least, five times as many of their opponents.

3) Японские пушки системы Арисака представляли собой орудия предыдущего поколения по сравнению с русской системой образца 1900. Раздельное заряжание, отсутствие возвратного механизма, устаревшая конструкция затвора - все это не позволяло добиться полигонной скорострельности выше чем 6-7 выстрелов в минуту, то есть вдвое меньше, чем у русской пушки. Последняя обладала так же большей скоростью снаряда, который был массивнее японского. Превосходили русские и по дальности выстрела. Технические данные полностью подтвердились и на практике, на поле боя. Вот некоторые отзывы нейтральных наблюдателей:

"It would seem that the relative efficiency of the Russian and Japanese guns is certainly 6 to 4, it not 6 to 3".  Reports of Capt. Peyton C. March, General Staff, Observer with the Japanese Army.

"The Japanese gun is not a quick firer, being one which does not recoil on the carriage. The Russian gun, which is heavier and better in every way, is a long recoil gun". Reports of Capt. John F. Morrison, Twentieth Infantry, Observer with the Japanese Army.