Тем временем число повреждений на «Варяге» быстро уве-личивается, непрерывно растут потери личного состава. Весь в огне кормовой мостик, почти начисто снесен грот-марс, уничтожена дальномерная станция № 2. Молчат уже несколь-ко орудий, вспыхивает пожар в рундуках броневой палубы. В 12 ч 05 мин «Варяг» был на траверзе острова Иодольми в 8 милях от Чемульпо. Путь в море по-прежнему преграждала японская эскадра. Желая на время выйти из зоны огня и ввести в действие нестрелявшие орудия левого борта, коман-дир решает повернуть вправо, на сближение с противником. Несмотря на адский огонь, большие потери и уже ощутимый крен сдержанна и деловита обстановка в боевой рубке. Споко-ен командир В. Ф. Руднев, лаконичны доклады старшего офи-цера об очередном потушенном пожаре, немногословен штур-ман Е. А. Беренс, как на учениях, действуют рулевые и сиг-нальщики. Отряд управляется: ни на минуту не забывают на «Варяге» о «Корейце», и, как и положено при совместном плавании, отдан приказ оповестить канонерку о повороте. Ка-ким-то чудом на искореженном мостике сигнальщики ухитря-ются обнаружить еще не сгоревшие фалы и среди дыма и пламени разрывов над крейсером взвивается бело-красное полотнище сигнального флага П («Покой»), означающего «держаться правее, поворачиваю вправо». Руль уже положен на борт на 20°, и в этот момент два крупных снаряда почти одновременно поражают корабль. Взрывом одного перебита труба с рулевыми приводами, другой снаряд разрывается у фок-мачты. Осколками, влетевшими в проход у боевой рубки, ранен командир Руднев, замертво упали стоявшие рядом с ним штаб-горнист Николай Нагле и барабанщик Даниил Корнеев; убиты еще четверо. Никто из раненых в рубке не поже-лал идти на перевязку; квартирмейстер Тихон Чибисов, орди-нарец командира, отказался его покинуть, а рулевой старшина Григорий Снегирев скрыл свое ранение, по-прежнему оставаясь у штурвала. Но корабль не слушался руля — привод перебит. Немедленно следует распоряжение старшего штурмана лейте-нанта Е. А. Беренса — перейти на ручное управление. Григо-рий Снегирев спускается в центральный пост и до конца боя остается здесь на передаче у переговорных труб в кормовое рулевое отделение. А там, в корме, боцман Тимофей Шлыков, бывший рулевой квартирмейстер крейсера, руководит наладкой ручного управления. Ему помогают рулевые Яков Гавриков, Михаил Лобин и машинист Афанасий Бортников4. По-преж-нему рвутся снаряды, ранен М. Лобин, но матросы действуют быстро и сноровисто. В тревожном ожидании штурман Е. А. Беренс — уже совсем близко камни и отмели Иодольми. Но вот налажено управле-ние, хотя корабль на сильном течении плохо слушается руля. Команды в румпельное отделение заглушаются громом выстре-лов, приходится подправлять поворот машинами, а затем дать и полный задний ход, чтобы развернуться у острова. Казалось, корабль коснулся отмели. Расстояние до противника сокращается до 28—30 кабельто-вых (5000—5500 м), его огонь усиливается, а попадания уча-щаются. Корабль в это время получает самые тяжелые по-вреждения. Снарядом крупного калибра пробита корма с левого борта: в подводную пробоину хлынула вода и затопила угольные ямы третьей кочегарки. Через люки, из которых брали уголь, вода стала подступать к котлам. Корабль спасают ко-чегарные квартирмейстеры Иван Журавлев и Эраст Жигарев: не растерявшись, они сумели задраить горловины. Снаружи под огнем неприятеля заводится пластырь. Работой руководит вездесущий старший офицер В. В. Степанов, с ним — старший боцман Андрей Харьковский, фельдфебель Павел Семенов и квартирмейстер Федор Бессчетнов. Трюмный механик Я. С. Солдатов, участвовавший и в тушении пожаров, и в заделке пробоин, немедленно пускает в ход водоотливные средства. В 12 ч 20 мин сдвинулся с места котел № 21, в 12 ч 25 мин показалась течь в угольной яме № 10, а через пять минут в угольной яме № 12. Вспыхивают новые пожары - в огне офи-церский отсек, горят мука в провизионном отделении и коеч-ные сетки на шкафуте. И снова здесь мичман Н. И. Черниловский-Сокол; вместе с матросами пожар в офицерском отделе-нии тушат фельдфебель Павел Семенов и квартирмейстер Федор Бессчетнов, уже вернувшиеся с заделки пробоины. С перебитыми фалами падает кормовой флаг, но сигналь-щики Иван Медведев и Илья Казарцев (раненный при этом) немедленно достают новый. Флаг поднимает часовой у флага боцманмат Петр Оленин. Одежда на нем порвана, приклад винтовки раздроблен, но сам он цел и даже не ранен.
Отлично действовал в бою и «Кореец». Держась на рассто-янии 200—250 м от крейсера и маневрируя почти все время на полном ходу, канонерская лодка по мере уменьшения расстоя-ния до противника с грозной методичностью и в меру скорострельности своих старых орудий посылала на «Асаму» и «Такачихо» 88-килограммовые фугасные снаряды из правого 203-мм орудия вводя при каждой возможности в действие и кормо-вую 152-мм пушку. Ветеран Сибирской флотилии, избороздив-ший за долгую службу на Дальнем Востоке все прибрежные моря. «Кореец», в отличие от «Варяга», вступал в сражение, уже имея серьезный боевой опыт, приобретенный летом 1900 г. под огнем расстреливавших его почти в упор орудии китайских фортов Таку. За проявленную доблесть в этом бою экипаж был отмечен георгиевскими наградами и пожалованным кораблю серебряным сигнальным рожком с Георгиевской лентой. До-стойным славы экипажа был и новый офицерский состав лодки во главе с бывшим командиром миноносца «Властный» (на нем до назначения на «Варяг» служил и Е. А. Беренс) капитаном 2 го ранга Г П Беляевым. Четкие и решительные команды раздавались под огнем врага с открытого командирского мос-тика (боевой рубки на канонерке не было), готовый ко всем случайностям боя и ликвидации грозящих кораблю поврежде-ний стоял рядом с командиром его ближайший помощник — старший офицер капитан 2-го ранга А. Н. Засухин. Здесь же, не реагируя на грохот стрельбы и свистящие вокруг осколки, внимательно следя за курсом и предупреждая об опасных отмелях при маневрировании, находился старший штурман мичман П. А. Бирилев. «С полным самообладанием», как писал в своем донесении Г П Беляев, действовал артиллерийский офицер и батарейный командир лейтенант П Г. Степанов, обеспечивая меткость стрельбы и безотказность орудий и уста-новок; бесперебойной подачей снарядов и требовавших особой деликатности картузных зарядов руководил ревизор корабля мичман В В Бойсман, хладнокровно распоряжался огнем орудий своего кормового плутонга мичман А М Бутлеров. Минный офицер лейтенант А. И Левитский, чьи подготовлен-ные к бою торпеды оставались в бездействии из-за большого расстояния до противника, заведовал на верхней палубе стрел-ковой партией, готовой к участию в отражении торпедной атаки маячивших неподалеку миноносцев Безотказно, несмотря на свой изрядный возраст, действовали главные машины и кот-лы корабля под управлением старшего механика И Л. Франка. Машинисты и кочегары уверенно обеспечивали полную ско-рость, почти сравняв частоту вращения винта (110 об/мин) с достигнутой когда-то на испытаниях (112 об/мин). Спокойно вел корабль среди отмелей стоявший на штурвале рулевой квартирмейстер Егор Софронов, точные расстояния до противника давал сигнальный квартирмейстер Захар Вандокуров, как всегда вездесущий, следил за порядком правая рука старшего офицера боцман Яков Софронов. Размеренно и четко, хладнокровно наводя и тщательно прицеливаясь, вел огонь из 203-мм орудия старший комендор георгиевский кава-лер Платон Диких, не уступали ему в действиях старший комендор Герасим Морозов и Степан Тюшняков, «примерно исполнял свои обязанности и следил за точным исполнением: приказаний батарейного командира» артиллерийский квартир-мейстер Николай Ваганов. Прикрывая поворот «Варяга», на палубе которого полыхало два сильных пожара, «Кореец» около острова Иодольми развивает особенно сильный огонь, введя в действие сразу оба 203-мм орудия. Их тяжелые снаряды вызывают пожар на чет-вертом корабле в строю японских крейсеров, на глазах всех тонет подбитый миноносец Кипит море от разрывов и вокруг «Корейца», но прямых попаданий нет и лишь одним осколком пробит борт в носу выше ватерлинии Постепенно по мере поворота включаются в дуэль еще не стрелявшие орудия левого борта «Варяга» Всю свою ярость ожидания под огнем врага вкладывают комендоры в выстрелы по врагу, бесперебойно действует система электрической пода-чи, позволяя прислуге даже принимать в погреба нестреляю-щего борта беседки с пустыми гильзами. А вот и результат — взрыв на крейсере «Асама» свидетельствует о новом попада-нии. Ветер раздувает пожар на его кормовом мостике, «Асама» временно прекращает огонь, а его кормовая башня бездействует уже до конца боя Удач-ный выстрел принадлежал старшему комендору Федору Елизарову, хозяину только что вступившего в бой 152-мм ору-дия №12. Увидев сигнал «Варяга» о повороте, командир Г П Беляев, чтобы не оказаться в створе (на одной линии) с «Варягом» по отношению к японцам и не дать им возмож-ности вести по кораблям со-средоточенный продольный огонь, описывает циркуляцию в противоположную сторону, отвлекая огонь на себя При-крывая отход израненного, но не побежденного «Варяга», он продолжает отстрели-ваться из левого 203-мм ору-дия, а затем из кормового 152 мм.
В 12 ч 45 мин на подходе к рейду бой прекратился. Выпу-стив по врагу в общей сложности 1105 снарядов, из них 425 шестидюймовых, «Варяг» в 13 ч 15 мин отдал якорь на том месте, откуда снялся лишь два часа назад В архиве семьи Банщиковых в Ленинграде сохранилась фотография «Варяга», сделанная, по-видимому, в первые мину-ты после возвращения его на рейд Снимок сделан с правого, менее поврежденного борта, когда бой шел еще на дальней дистанции Но и он, если посмотреть пристально, раскрывает множество подробностей, полных глубокого смысла Уже спу-щены боевые стеньговые флаги, поднимаемые, согласно Мор-скому уставу, лишь «в виду неприятеля», по якорному положе-нию, как и полагается при хорошо налаженной службе, разве-вается на баке гюйс, но еще трепещет на гафеле иссеченный осколками походный андреевский флаг, а под ним с полураз-рушенного грот-марса уже налаживают тросовые беседки для спуска раненых. До половины погрузившись в воду, повис на цепи, вероятно, сорвавшийся с перебитых походных креплении якорь, может быть его отдачу задержали в ожидании дальней-ших действий, а возможно — поврежден брашпиль или закли-нена цепь. В походном положении выровнены вышедшие из строя парные орудия на полубаке, принявшие на себя останки мичмана А М Нирода, до предела прижато к срезу борта носовое орудие под полубаком (№ 3), стрелявшее вплоть до поворота у острова Иодольми прямо по курсу вместе с верх-ними орудиями (№ 1 и № 2), на корму развернуто, очевидно, действовавшее при отходе и еще не остывшее от жаркого боя второе орудие под полубаком (№ 5), и у всех этих орудий, включая и переднее 75-мм, по-боевому (чего нельзя встретить ни на одном снимке «Варяга») откинуты ставни походных портов для обеспечения предельных углов обстрела Под ними, из-под поднятой крышки, высматривает цель бортовой торпедный аппарат, а на корме у неповрежденного и до предела развернутого на корму в сторону врага орудия № 8 замер по боевому чудом сохранившийся расчет Все говорит о готов-ности «Варяга» продолжать бой С первого взгляда даже ка-жется, что корабль не так уж сильно и пострадал на фалах фок-мачты уцелел остановившийся на полпути черный шар, вровень друг с другом, сигнализируя о положении «прямо руль», застыли на грот мачте конусы рулевого указателя, на своих местах остались прожекторы и даже компасы Но если вглядеться в снимок внимательнее, то можно заме-тить, что рядом с компасом рваными лохмотьями по леерам вокруг обгоревшей ходовой рубки свисают остатки парусиново-го обвеса и зловещим провалом зияет настил правого крыла мостика, на котором погибли мичман А. М. Нирод и почти все дальномерщики станции № 1 Нельзя не увидеть и вспоротую обшивку кожуха третьей дымовой трубы, просвечивающие про-боины вентиляционной трубы у грот мачты, оспины пробоин в борту корабля и остовы не пригодных для использования шлюпок и парового катера Даже вознесшиеся высоко в небо брам-реи беспомощно перекосились, потеряв свои перебитые оттяжки, а накренившиеся вместе с корпусом мачты говорят о подводных пробоинах крейсера Вот что сообщал об увиден-ном своему адмиралу прибывший на «Варяг» тотчас же после прихода его на рейд командир французского крейсера капитан 2 го ранга Виктор Сэнес «Я никогда не забуду это потрясаю-щее зрелище, представившееся мне. Палуба залита кровью, всюду валяются трупы и части тел. Ничто не избегло разру-шения в местах, где разрывались снаряды, краска обуглилась, все железные части пробиты, вентиляторы сбиты, борта и кой-ки обгорели. Там, где было проявлено столько геройства, все было приведено в полную негодность, разбито на куски, изре-шечено, плачевно висели остатки мостика. Все 47 мм орудия были выведены из строя, восемь из двенадцати 152-мм ору-дий — сбиты, так же как и семь из двенадцати 75 мм. Сталь-ные шлюпки совершенно прострелены, палуба пробита во многих местах, кают компания и командирское помещение раз-рушены Дым шел из всех отверстий на корме, и крен на левый борт все увеличивался». Командир Сэнес никогда не скрывал своих симпатий к рус-ским союзникам. Теперь же, полагая, что через три часа бой возобновится, Сэнес прибыл на корабль с предложением при-нять на свой крейсер раненых с «Варяга», но, увидев потряс-шие его повреждения, понял, что корабль уже не может идти в бой. Действительно, главное, что определяло боеспособность корабля — его артиллерия — практически уже не существова-ла. Лишь два из двенадцати 152-мм орудий могли стрелять, остальные были серьезно повреждены и об исправлении их в оставшееся до отведенного ультиматумом Уриу время не приходилось и думать. Особенно горько было смотреть на по-ломанные зубчатые секторы подъемных механизмов некоторых в остальном исправных 152-мм орудий. И «сдача» механизмов при стрельбе, и недостаточная прочность подъемных дуг шестидюймовок Канэ были известны МТК задолго до войны, но лишь в мае 1902 г было принято решение, «поступившись несколько в легкости действия», применить против «сдачи» так называемый тормоз Беккера и усилить подъемные дуги. Реше-ние это, увы, распространялось лишь на новые или поступав-шие для ремонта орудия. Это было еще одно и, может быть, самое преступное проявление пресловутой «экономии» Морско-го ведомства, за которую, вслед за «Варягом», должен был кровью расплачиваться личный состав остальных кораблей порт-артурской эскадры и владивостокского отряда крейсеров. Картину трагического состояния «Варяга» дополняли обнару-женные четыре подводные пробоины. Невосполнимыми были потери личного состава из расписанных по боевым постам на верхней палубе 252 человек строевой команды выбыло до 45% (табл 4) Иными были потери по другим палубам (табл 5), но их личный состав, обеспечивавший работу энергетики и боевых средств корабля, не мог заменить выбывших комендоров, дальномеошиков и сигнальщиков.
Уцелели под броневой палубой машины и котлы, за броне-выми кожухами сохранились элеваторы подачи и далеко еще не исчерпаны были погреба боеприпасов, но что все это значило при катастрофических потерях артиллерии и ее прислуги! Корабль превратился в беззащитную мишень, которую против-ник, не встречая противодействия, расстрелял бы, как на учениях. Таковы были последствия боя для бронепалубного, не имевшего защиты ни для артиллерии, ни для обслуживавшей ее команды легкого крейсера. Еще полчаса, самое большее — час такого боя — и на крейсере не осталось бы людей, способ-ных вести бой. А тем временем приближался час, когда иностранные стационеры должны были, согласно требованию адмирала Уриу, [214] покинуть рейд. Но слишком велико было потрясение при виде истерзанного русского крейсера, слишком сильны были укоры совести у пытавшихся скрыться за правилами нейтралитета иностранных командиров и слишком горячо было в их коман-дах сочувствие русским морякам, чтобы можно было сейчас их покинуть. Все эти люди, хотя и издали, а иногда и под огнем разрывавшихся снарядов («Эльба» даже должна была отойти вглубь бухты) переживали разыгравшуюся на их глазах тра-гедию. Вот почему одна за другой от бортов «Паскаля», «Эль-бы» и «Тэлбота» к «Варягу» устремились под флагом Красно-го Креста шлюпки с врачами и санитарами. Предосторожность нелишняя — ведь Уриу может войти на рейд и не помиловать нарушителей нейтралитета' Иностранные врачи, принявшие на себя часть забот о раненых, дали врачам «Варяга» возмож-ность прийти на помощь тем, кто в течение всего боя находил-ся на боевых марсах. Под руководством М. Л. Банщикова раненых с низкого фор марса на руках передавали на крышу рубки, с грот-марса их спускали в специальных беседках на па-лубу, где раненых встречал М Н. Храбростин Ужасающие кар-тины' открылись врачам, осматривавшим убитых в надежде найти среди них тех, в ком еще теплилась жизнь. На расщеплен-ной осколками, обгорелой и обагренной кровью палубе лежали обуглившиеся, обезображенные до неузнаваемости тела. Лишь немногих, убитых осколками, удалось опознать их товари-щам [З]. Здесь же — на верхней палубе у машинного люка — собрал-ся военный совет Он был недолгим, так как все понимали: на боевых постах невосполнимая убыль, повреждения неисправи-мы, корабль небоеспособен и продолжение боя приведет лишь к бесполезной гибели оставшихся людей и крейсера, без нане-сения вреда противнику Выход один -корабль уничтожить, а команды по договоренности с командирами стационеров раз-местить на их кораблях. От бортов «Варяга» и «Корейца» одна за другой отходят шлюпки — началась перевозка раненых, а затем и команд ко-раблей. Поручни трапов на «Варяге» сбиты, и раненых по живой цепи на руках передают вниз на шлюпки. Для тяжело-раненых с «Паскаля» прислали самый большой барказ с наст-ланными поперек досками, покрытыми брезентом. Но никакие предосторожности не могут спасти обреченных—Кирилл Зрелов, комендор с грот марса, и сигнальщик Гавриил Миронов, пораженный взрывом того же снаряда, который убил мичмана Нирода и его дальномерщиков, умерли по пути на «Паскаль». Около четырех часов пополудни мощный взрыв потряс рейд—это в крюйт-камере уже покинутого командой «Корей-ца» сработал фальшфейер. Корпус канонерки разорвало на несколько частей, взлетели на воздух орудия, их платформы, мачты прожекторы От взрыва «Варяга» пришлось отказаться по просьбе иностранных командиров, опасавшихся за безопасность своих кораблей на тесном рейде. На крейсере открыли все клапаны и кингстоны, и командир В. Ф. Руднев, лично убе-дившись, что корабль пуст, последним покинул его на ожи-давшем у борта катере Виктора Сэнеса. Оседая кормой, «Варяг» с развевающимся андреевским флагом начал сильно крениться на левый борт, в то время как на его юте занимался пожар. Изредка слышались взрывы — это огонь подбирался к оставшимся на палубе патронам. Издали, не решаясь подойти, следили за агонией русского крей-сера высланные в разведку японские крейсер и миноносец. В 18 ч 10 мин «Варяг» лег на борт, ушел в воду прострелен-ный андреевский флаг, взметнулись к небу теперь безмолвные жерла орудий и ледяная вода сомкнулась над «Варягом».
