Года в четыре в детском саду один мальчик показал мне, как заниматься онанизмом. Помню, что был мальчик хотя разницы между нами я не заметила. И я начала, представляя, что на мне висит такая бумага, на которой написано, что каждый может меня бить. Про секс я тогда ещё не знала.

В тот день, возвращаясь из садика я сделала выбор. Радость от открытия меня переполняла, ужасно хотелось поделиться с бабушкой, чтобы и она тоже попробовала, как это здорово. Мы шли по бетонным плитам. На второй плите я еще думала - сказать ей или нет. А когда перешагнула на третью, решила не говорить. Потом бабушка умерла и так и не узнала никогда.

Лет в 5 я сделала открытие, кто моя мать: злая ведьма. Я стояла, наказанная перед приемником "Ригонда" и крутила ручки. Я прекрасно знала, что стоит мне подойти к маме и честно и открыто сказать: "прости меня пожалуйста, я больше не буду" - и меня отпустят. Но тогда я еще была маленькая и не могла вот так сразу сделать такую чудовищную вещь. Я стояла и меня крючило от возмущения. Тут я и заметила какие-то маленькие прозрачные пакетики за радио. Их оказалось много и они выглядели странно. Всё сразу стало понятно. Это пакетики от материного колдовства, и сама она - злая ведьма. Сделав такое открытие я с легким сердцем промодулировала нужные для свободы интонации. Пакетики были от марок, мама марки собирала.

Тогда же я первый раз убежала из дому. В лес. Помню, по дороге срывала листья вяза - чтобы было чем питаться. Лес был в паре километров от дома - пока дошла туда, пока обратно.

В шесть я пошла в школу. Я была толстая и вредная и никто не хотел со мной играть. А учительница даже иногда ставила мне нарочно плохие отметки. И вот в нашей школе случилась такая история: из раздевалки стала пропадать одежда. Каждый день, и иногда помногу одежды. Вначале думали, что одежду воруют: на выходе устроили кордон и проверяли сумки, но ничего не нашли. Потом заметили, что пропадают не только хорошие новые вещи, но и старые, или например один ботинок пропал - а второй есть. Часто бывало так, что дети, чьи вещи пропали, сидели до вечера, ожидая испуганных родителей, или бежали домой по морозу без одежды. А через год, копаясь в подвале, обнаружили под щелью в лестнице гору пропавшей одежды. Она уже сгнила вся, сыро в подвале было.

А ещё в школе были учительские туалеты, они запирались. Я там пряталась и занималась онанизмом.

Я никого из детей не любила. Но однажды в классе появилась очень клевая девочка, Аня Дианина. Она была сирота. Вот однажды Аня и говорит : а у меня шапка пропала. Я ей говорю - это ничего. Ты знаешь, кто я? Я - колдунья. И шапку твою мы найдём с помощью колдовства. Мы долго ходили по школьному двору и наконец нашли шапку в колодце. Аня посмотрела на меня подозрительно и сказала - ты наверно сама шапку сюда кинула, вот что. Больше мы не дружили.

Однажды я пришла домой, а сумки со второй обувью нет. Забыла, где её оставила. А сумка красивая была, на ней мама вышила собачку. Мама спрашивает - где сумка? Я ей говорю, что по дороге во дворе встретила цыганку, мы с ней говорили, говорили - и кажется она сумку взяла, а впрочем я не помню. Мама сразу догадалась, что меня обманули цыгане. А потом сумка нашлась, она ехала в водительском окне автобуса. Водитель объяснил что сумку кто-то в автобусе забыл.

Потом я ещё в художественной школе стала учиться. Там были такие баночки, стеклянные, чтобы мыть кисточки. Они стояли в туалете. Я их выкидывала в окно. Учителя долго искали, кто это делает. Однажды я только выкинула баночку, как дверь распахивается и на пороге стоит Директор: Поля, слышала грохот? Кто-то опять банку выкинул. Ну, найду - убью. В художественной школе были такие аудитории, где не шли уроки - я там ложилась на стулья и занималась онанизмом. В любой момент кто-нибудь мог войти.

Я всё ещё не знала про секс, потому начала читать "Город Солнца", "Утопию" и Бержерака про Луну. Мне понравилось как в городе Солнца всё было по часам. Потом я нашла Аббата Прево и Шодерло де Лакло и много узнала про секс. Когда мне нужны были деньги, я шла в Детский Мир, в отдел самообслуживания. Там я брала разные писчебумажные товары и складывала их на прилавок, который отделял торговый зал. Потом обходила его и брала товары уже с другой стороны. Сами товары мне не были нужны, потому я подходила к кассиру и говорила что-нибудь : мама послала меня купить то, а я купила это и теперь она ругается что хоть домой не возвращайся. Кассиры обычно выдавали деньги.

И вот детство кончилось, потому что мне наступило 10 лет. Мама пригласила много гостей, и суетилась, накрывая на стол. Я стояла за её стулом. Она угомонившись, решила наконец-таки присесть, все уже собрались выпить. Тут я и отодвинула чуть-чуть стул назад. Мама покатилась, раскорячившись, по полу. Гости, не оценив моей шутки, как-то все замолчали. Так что смеялась я одна. Мама встала и сказала - ну, ничего, ничего. Выпьем за Полиньку, большая ведь уже. И выпили.