Шансы сторон.

Мотивация и степень риска. 

Прежде чем прейти к рассмотрению вероятностей успеха сторон в предстоящем бою, необходимо определить его критерии. Что противники считали "успехом" и какова была их мотивация.

Адмирал Уриу уже успешно выполнил по крайней мере половину (у половину наиболее важную и сложную) своего задания - обеспечения высадки в Чемульпо японских войск. Однако ценность порта сводило на нет присутствие там вражеских кораблей. Нельзя же было снабжать войска под дулами русских пушек. Противника надо было убрать из Чемульпо. Идеальным вариантом был бы его расстрел где нибудь за пределами порта. Но если бы это не удалось, то оставалась надежда на успех миноносцев в шхерах. Или даже на то, что под Порт Артуром "Варяг" перехватят основные японские силы. Даже вариант "золотого моста" - если бы русские даже просто покинули Чемульпо без потерь - вполне устраивал японцев с точки зрения использования Чемульпо как базы для ведения войны. 

Разумеется, Уриу был уверен в своих силах и победе в случае боя. Он нисколько не пытался его избежать и японцы радовались возможности проявить себя в бою при таком благоприятном соотношении сил. Но они не готовы были платить за это слишком большую цену. Если русские все равно уходят из порта, обеспечив безопасность японским планам, то совсем не обязательно  пытаться утопить "Варяг" любой ценой, даже рискуя своими кораблями.

Если бы что либо случилось с "Асамой", то это значительно уменьшало успех потопления "Варяга", который и так "был у них в руках". Представим фантастическую ситуацию: После упорного боя японцам удалось потопить русские корабли. Но при этом они бы понесли серьезные потери. На крейсере «Асама» был бы разрушен мостики произведен на нем пожар. Во время взрыва мостика был бы убит командир крейсера. Утонул бы миноносец и один из крейсеров получил бы столь серьезные повреждения, что затонул бы на пути в Сасебо, имея раненых с эскадры, взятых после боя для доставки в госпиталь. Крейсер «Чиода» чинился бы в доке, так же как и крейсер «Асама». После боя японцы свезли бы в бухту 30 убитых... Ситуация смотрелась бы как явный героический успех русских и, по крайней мере, моральное поражение японцев.

Поэтому Уриу предпочел не ввязываться в решительный бой всеми силами. Он отослал свои мелкие корабли, которые даже случайное попадание могло вывести из строя, в тыл и предпочитал действовать против "Варяга" только броненосным "Асама", наиболее защищенным от вражеского огня. Не сближаться с русскими, чтобы наверняка их утопить, но своими превосходящими силами отступать перед ними, как можно дольше сохраняя дистанцию. 

Следует так же учитывать, что бой в Чемульпо был первым для японцев сражением с непобедимой до того времени "белой расой". Все сражения той войны, за исключением, пожалуй, Цусимского, японцы проводили очень осторожно, всячески избегая риска. А в начале войны тем более. 

Все эти обстоятельства заставляют предполагать (и это подтвердилось реальным ходом боя), что японцы не будут предпринимать каких либо экстраординарных, исключительных мер (типа излишнего форсирования машин, самоубийственных таранных ударов, затопления в узостях фарватера нескольких своих кораблей, ритуальных медитаций "Цакуба дзен"и т.д...), а просто сделают все возможное (но не более) в сложившейся обстановке.

Совсем другая мотивация, если принять определение "безнадежного боя", должна была быть у русских. Они должны были прорываться во что бы то ни стало. Применяя любые исключительные средства. Не взирая на эксплуатационные ограничения мирного времени. Риск того, что на форсированном режиме работы одна из трубок Фильда может разорваться и корабль временно потеряет 1/30 своей мощности, несравнимо ниже, чем если он будет потоплен с невредимыми котлами.

Мотивация команды "Варяга", спасающей свой крейсер и свои жизни от "верной гибели", должна была значительно превосходить мотивацию команды "Асама", которой столь смертельные опасности не угрожали. И уж, конечно, значительно превосходить мотивацию сдаточной команды на ходовых испытаниях.  

Если даже на ходовых испытаниях широко применялись методы «графита и пива», то у Чемульпо, где реально решалась судьба корабля, они должны были быть нормой. Например, выдача «двойной чарки» кочегарам, как ни неортодоксально смотрится такая мера, значительно увеличивала интенсивность их работы. Другой номой в прорыве было то самое «пристрастие к воде», то есть - принудительное (в дополнение к специальным прокачивающим насосам) обильное охлаждение разогревшихся подшипников машин, против чего, как явления уменьшающем ресурс, выступала в мирное время специальная комиссия (КГА ВМФ. f. 421, оп. 8, d. 158. лл. 446-470). При нагреве подшипников в мирное время рекомендовалось перейти на более медленные режимы. В бою такая мера была явно неактуальна и «каскады воды и масла» вполне могли быть применены.

Форсированию работы котлов и машин способствовала и погода. Так, если во время ходовых испытаний летом, в августе, температура в котельных достигала от 36 до 71 градуса, то в морозном феврале не было проблемы с охлаждением воздуха и кочегары могли работать в более комфортабельных условиях. Это же касается и проблем с охлаждением подшипников забортной водой и перегрева в отделении динамо-машин. Все эти обстоятельства позволяют утверждать, что скорость крейсера кратковременно могла превышать скорость «Асама» не на 2-3 узла, а еще больше. 

Выше мы рассматривали соотношение и шансы, которые обеспечивались техникой, «железом», имеющимся в наличии у противостоящих сторон. Кроме того на исход боя в значительной мере влияли и другие факторы, которые мы условно назовем тактическими и организационными. 

Организация. 

К организационным мерам прежде всего следует отнести подготовку «Варяга» к бою. На это у Руднева была, как минимум, вся долгая февральская ночь и все утро 27 января. В первую очередь к таким действиям следует отнести облегчение корабля. Хотя, как мы видели раньше, перегрузка не очень значительно сказывалась на скоростных качествах, в предстоящем бою любой, даже не самый главный фактор мог склонить весы фортуны в ту или другую сторону. Любое действие, способствующее увеличению скорости имело важное значение в бою. 

Кроме скорости, облегчение корабля давало и другое преимущество - уменьшалась осадка. Это обстоятельство учитывая, что предстоящий бой должен был проходить в условиях шхерного фарватера с многочисленными мелями и проходами с ограниченными глубинами, могло также играть значительную роль. На момент боя «Асама» имела осадку на 1,5 м больше чем «Варяг». Дополнительная разгрузка могла довести эту, уже и так весьма значительную разницу до 2 м. 

Прежде всего облегчение корабля могло быть достигнуто за счет выгрузки излишнего угля. Даже с нормальным запасом угля (770 тонн), «Варяг» имел дальность плавания около 3000 миль экономическим, или около 600 миль 20 - узловым ходом. До Порт Артура было 288 миль. Так же в радиусе 600 миль находились еще несколько нейтральных портов (расположенных, что очень важно, в различных направлениях от Чемульпо и японцы не могли перекрыть подходы ко всем), где «Варяг» мог, как минимум, пополнить запас топлива:

Даже до Владивостока было всего 902 мили. Учитывая, что большую часть пути крейсер мог делать ночью, снизив ход до экономического, номинального запаса угля было более чем достаточно для широкого маневра, делающего перехват крейсера, после выхода из Чемульпо, практически невозможным.

Здесь представлено сравнение полного (1290т) и нормального (770т) запаса угля и его потребность до основных портов и угольных станций региона. Потребность включает в себя следующие расходы: на экономический ход (60 т/сут); на вспомогательные механизмы (5 т/сут); на 4 часа максимального хода (15 т/ч); 20% запас на непредвиденные обстоятельства. 

Мельников утверждает, что за неделю до боя водоизмещение «Варяга» достигало 7 500 тонн. Учитывая завышенное им определение строительных нагрузок крейсера и расхода угля за неделю стоянки, реальная масса корабля перед боем составляла около 7 100 тонн из которых около 1 300 приходилось на запас угля. Это превышало номинальный запас на 530 тонн, которые могли быть просто выброшены за борт. Оппоненты такой меры обычно указывают на физическую невозможность выгрузить 530 тонн за одну ночь, аргументируя это цитатами из воспоминаний участников похода 2-й Тихоокеанской эскадры: "...Финиш мы сделали блестящий, приняв в час 120 т, чем побили английский рекорд 102 т..." (Вырубов П.А. Десять лет из жизни русского моряка, погибшего в Цусимском бою. В письмах к отцу. - Киев, 1910. - С. 116). "Что касается скорости самой погрузки, то, благодаря разным приспособлениям, а главное - приобретенной сноровке, - она почти удвоилась. "Суворов" грузил по 43 тонны в час!.." (Семенов В.И. Расплата - СПБ: Гангут, 1994. - С. 400). 

Опуская весьма спорное знание Вырубовом английских рекордов, необходимо отметить, что здесь речь идет о погрузке угля, а не о его выгрузке. В первом случае - в порту, с барказов, а во втором - вообще в открытом море с транспорта. Скорость погрузки в обоих случаях ограничена не физическими возможностями экипажа, а количеством и производительностью грузовых стрел и скоростью барказных рейсов. При выгрузке, могли быть задействованы все 16 угольных ям одновременнои мешки с углем просто втаскиваются на палубу через горловины и съемные лотки, после чего уголь спихивался за борт. Производительность подачи по лоткам может быть оценена при такой же погрузке, но не с барказов, а непосредственно с пирса и значительно превышала последнюю. Кроме того, для выгрузки могли быть использованы электрические подъемники по удалению шлака с номинальной производительностью 24 тонны в час. Не следует так же забывать, что почти весь сверхноминальный уголь (530 тонн) размещался не в трюме, а в дополнительных выгородках на броневой палубе над ватерлинией, что еще больше упрощало его выгрузку. 

Спаренная оснастка стрел угольщика и броненосца "Орел". Используется только 2 линии подачи.	Погрузка угля на "Варяг" в порту. Одновременная подача во все угольные ямы одного борта.

Другой «аргумент» - что скорость выгрузки якобы значительно уступает скорости погрузки опирается на следующую цитату: «Перед боем 1 августа 1904 года начальник Владивостокского отряда крейсеров контр-адмирал К.П.Иессен поинтересовался, как быстро может "Рюрик" освобождаться от угля. Ответ был: 10 тонн в час (Русско-яп. война 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. - СПБ, 1910. - Отд. II. - Кн. 1. - С. 185). Здесь речь идет о действиях во время предполагаемого преследования русских крейсеров японскими. Вся машинная команда при этом уже занята обеспечением хода корабля и производительность выгрузки определялась тем, очень ограниченным количеством людей, которое могло быть выделено для такой дополнительной операции. Подобный «аргумент» совершенно непригоден для оценки положения в Чемульпо, где для выгрузки угля могла быть использована практически вся команда. С весьма умеренными темпами выгрузки за борт около 100 тонн в час, экипаж «Варяга» мог избавиться от излишнего угля за 5-6 часов. 

Другой «организационной» мерой, вполне выполнимой в тех условиях, являлся выбор времени прорыва. Руднев мог предпринять его в отлив и тогда у «Асама», которая имела гораздо большую осадку (особенно в сочетании с мерами по облегчению «Варяга» перед боем) был ограниченный выбор в маневре среди мелей и более узких проходов. Например, Западный проход, при низкой воде, представлял собой уже весьма опасное место для «Асама» 

Или же «Варяг», наоборот, мог предпринять прорыв в высокую воду, что давало больше вариантов путей. Если прорыв выглядел нереальным для Руднева, то он мог даже попытать счастья в заливе Императрицы, который в максимальный уровень воды был вполне проходим для «Варяга», но куда «Асама» не рискнула бы входить из за недостаточной изученности фарватеров. 

В другом варианте, «Варяг» мог предпринять попытку прорыва, когда отливное течение достигало максимальной величины и прибавило бы к скорости крейсера еще 2-3 узла, сокращая тем самым время прохождения узостей. 

Наконец, Руднев мог пытаться уйти из Чемульпо ночью, подобно тому, как сделала это «Чиода» накануне. Ночью 26/27 января он уже располагал сведениями о высадке японцев. Связь с Сеулом была очевидно прерванной и русский командир имел все резоны для её восстановления (оставив «Корейца» для наблюдения за дальнейшими событиями и поддержки миссии в Сеуле), например сходить к ближайшей островной телеграфной станции в Торнтон Бей, которая явно не могла быть по японским контролем или даже на дистанцию достаточную для радиотелеграфирования. Если Руднев так уж стремился находиться в именно в Чемульпо, то на следующий день он могу вернуться туда, продолжая наблюдать за событиями уже с внешней стороны рейда. 

»Варяг» так же мог оставаться в Чемульпо до следующей ночи, предприняв попытку прорыва с наступлением темноты. Бой японцев в самой нейтральной бухте, в присутствии кораблей других стран выглядел весьма проблематичным как с политической, так и с военной точки зрения. Напомню, что во время Японо-Китайской войны, японцы, заняв порт Вейхайвей, только с третьей попытки смогли нанести потери находящемуся в бухте китайскому флоту. При этом там не было кораблей других наций и в Чемульпо надо было беспокоится за сохранность портовых сооружений и лагеря своих войск, расположенных вблизи пирсов. Юрию не мог допустить, чтобы там разорвался хотя бы один снаряд. Например, 8 дм бомба с «Корейца». 

Тактика. 

В тактическом плане та же мотивация означала, что «Варяг» был более заинтересован и в обострении, сокращении дистанции боя. Ему было нечего терять. А японцам было что. В таких условиях, более высокая скорость русского крейсера позволяла угрожать торпедным или даже таранным ударом по «Асама» в случае, если прорыв будет невозможен. В сочетании с возрастающим преимуществом артиллерии «Варяга» при сокращении дистанции, это делало для японцев ближний бой особенно невыгодными они всячески его избегали, что и подтвердилось на практике боя. 

Время, на протяжении которого «Асама» могла обстреливать русских с безопасной дальнего расстояния ограничивается именно преимуществом «Варяга» в скорости. Говорить о каком либо прицельном огне с дистанций более 40 кабельтов не имеет смысла. 8-6 дюймовые японские орудия, управляемые неопытными и не самыми лучшими канонирами попасть с таких дистанций могли лишь случайно. Если бы японцы двигались перпендикулярно русскому курсу или стояли на месте, то дальность с 30 кабельтов до 15 кабельтов, «Варяг», имея скорость 4 каб/мин (24 узла), сократил бы за 4 минуты. Еще меньшее время потребовалось бы для этого если бы курсы были встречные. Поэтому, наиболее выгодным маневром для «Асама» было отступление на полном ходу с дистанции начала артиллерийской стрельбы. Тогда расстояние будет сокращаться пропорционально разности их максимальный скоростей (порядка 0.5-0.7 каб/мин ). 

Фактически это означало, что именно русские диктовали дистанцию боя - будут буквально гнать японцев перед собой к выходу из бухты. Казалось, это давало японцам от 20 до 30 минут на то, чтобы вывести «Варяг» из строя до того, как русский крейсер приблизится на опасное расстояние. Но дело в том, что корабли не просто двигались, а двигались к выходу. Тот самый «бой в узостях фарватера» мог проходить только на участке не более 4 миль ( участок приблизительно в 40 кабельтов от острова Иодолми до траверза острова Ричи, где и разместились японские корабли ). Именно на этом промежутке, который «Варяг» на максимальном ходу мог пройти всего за 10 минут, японцами надо было добиться настолько серьезных повреждений противника, чтобы его скорость существенно уменьшилась. 

Дальше проход разветвляется и у «Варяга» появляется выбор по какому из минимум 3-х фарватеров уходить. Более того, если бы «Асама» преследовала «Варяг» то японцы определяли куда именно пойдет русский корабль. Но «Асама» шла первой и первой входила в один из проливов. Если бы, к примеру, японцы отходили главным, Восточным каналом, то «Варяг», очевидно, выбирал любой другой: Западный или канал Летучей Рыбы. Все! Японцы уже не успевали вернуться. Можно, конечно было разбросать остальные мелкие корабли по всем возможным путям прорыва, но «Варяг» прорывался через них, как нож сквозь масло. Остановить там его можно было только черезвычайно рискованными атаками при явном превосходстве "Варяга", что японцев совсем не прельщало. В дальнейшем курсы противников расходились, что увеличивало дистанцию и, наоборот, уменьшало вероятность попадания. А через еще примерно 8 миль вести огонь становилось невозможным, так как противников уже разделяли многочисленные острова в шхерах.

В принципе, ширина фарватера на отдельных участках позволяла японцам, при определенной доле риска, развернуть строем фронта или пеленга еще 2 своих корабля. Но такие благоприятные условия были не на всех 12 милях прохода, то есть - не все 20 минут боя и  они увеличивали силу огня (в случае привлечения «Нанива» и «Чиода») еще только на 2 - 6 дм и 2 - 4.7 дм орудия. «Варяг» в этом случае мог бы отвечать с 4 - 6 дм носовых орудий обоих бортов. 

Реально, в бою у Чемульпо, когда русские прошли на малой скорости "туда и обратно", с разворотом и остановкой посередине, "Асама" (которая проделала основную часть работы, выпустив все восьмидюймовые и больше половины других средних снарядов) стреляла 53 мин., "Чиода" - около 45 мин., "Нанива" - 40 мин. За 20 минут боя мы вправе ожидать от японцев 12 (28/50*20) восьмидюймовых и 100 (248/50*20) снарядов других средних калибров. Даже если мы удвоим последнюю величину, учитывая возможность участия в бою остальных 3-х японских легких крейсеров, то получим ожидаемое количество выпущенных японцами снарядов не более 12 восьмидюймовых и 200 других средних.

Увеличит ли это количество попаданий? Нет. Наоборот, количество крупных даже уменьшиться. Кроме того, в реальности японцы добились большинства попаданий в идеальных для себя условиях. Варяг был практически неподвижен, пытаясь отойти от мелей у o. Иодолми. Японцы, обладая преимуществом в скорости, подошли на оптимальную для себя дистанцию стрельбы. Цель была на постоянной дальности и курсовом угле. Совсем иная картина была бы при рывке русского крейсера на полной скорости. Если бы «Варяг» шeл до конца в прорыве и развил при этом максимальную скорость, то процент попаданий японцев был бы существенно меньше. Скорость сама по себе случит защитным фактором, снижающим вероятность поражения. В этой войне мы видим неоднократные примеры, когда корабли, обладающий значительной скоростью, не получал сколь либо серьезных повреждений под огнем значительно превосходившего его противника. 

27 января в бою у Порт Артура по атакующему «Новику» сосредоточили свой огонь однотипный с «Асама» броненосный крейсер «Якумо» и легкий крейсер «Читосе». В течении примерно 20 минут они добились только 1 попадания. ... Да и в Чемульпо, японцы не смогли попасть в уже отходившие обратно на значительно большей, чем в бою, скорости, русские корабли.

В бою в Желтом море около 17-50 – 18-10 броненосец «Ретвизан» следовал курсом на сближение с японской эскадрой. Наименьшая дистанция (15-17кб.) до броненосного крейсера «Ниссин» (концевой в 1-ом боевом отряде японской эскадры). Японская эскадра вела по «Ретвизану» интенсивный огонь, но быстрое изменение дистанции привело к тому, что «Ретвизан» не получил сколько-нибудь существенных повреждений.

В том же бою крейсеры «Аскольд» (однотипный с «Варягом» ) и «Новик» начали перестрелку с броненосным крейсером «Асама» (в результате на «Асаме» возник пожар) и 5 боевым отрядом, который шел отдельно от «Асамы». «Аскольд» не спуская сигнала и «Новик», продолжали уходить на юго-запад, идя большим ходом (около 22 узлов). На юго-западном направлении по крейсерам «Аскольд»и «Новик» открыли огонь броненосный крейсер «Якумо» (еще более сильный, чем «Асама» - с крупповской броней и современными башенными установками) и 3 боевой отряд. Крейсер «Аскольд» подвергся атаке 4 миноносцев, но выпущенные торпеды прошли мимо. Далее крейсер «Аскольд» обстрелял шедший отдельно крейсер «Сума» (однотипный с «Акаси» мелкий крейсер из 6 боевого отряда), который боя не приняли увеличил дистанцию. Из за высокой скорости русского крейсера японцы не смогли добиться ни одного попадания.

Последний эпизод довольно показателен. «Аскольд» не изменял курса и скорости. Противостояли «Аскольду» силы, превышающие те, что были против «Варяга». Вот, например, как определяли их со следующего в кильватер "Аскольда", крейсера "Новик":"справа от нас находился один крейсер I ранга, а слева 5 или 6 крейсеров разных типов, — вот между ними «Аскольд» и выбрал дорогу" (А.П. Штерн "На крейсере "Новик" с.50).

Таким образом, мы вправе ожидать, что при простейшем проведены прорыва - броске прямо вперед на максимальной скорости, "Варяг" получил бы меньше попаданий и, к тому же, снарядами меньшего калибра (выражаясь по русской методике - "меньшее количество взрывчатого вещества").

Реально, как уже отмечалось, “Варяг” получил 11 попаданий. В результате на нем выбыл из строя 1 из 30 котлов, оказались затопленные 2 из 16 угольных ям (емкостью по 75 тонн каждая)и незначительные повреждения получила третья труба. Корабль получил небольшой крен, но сохранил ход. Дальше мы увидим, что назад, на свою стоянку, он вернулся даже с большей скоростью, чем шел на прорыв. Затонул крейсер только через 5 часов после боя и отнюдь не от пробоин. Команде пришлось специально открывать кингстоны. 

Наиболее часто встречающийся аргумент «невозможности» прорыва - «одна подводная пробоина незащищенного «Варяга - и нет преимущества в скорости». Но подобная пробоина реально существовала. Само наличие 150 тонн воды никак не могло сказаться на ходовых качествах. Перегрузка слишком ничтожна. Напомню, что броненосец «Ретвизан» провел сражение в Желтом море, имея около 500 тонн воды во внутренних помещениях. «Асама», в Цусимском сражении, приняла столько воды, что буквально за несколько минуть осела на 1.5 метра. Тем не менее крейсер вернулся в строй. Живучесть же «Варяга», водонепроницаемость его переборок, система автономных водоотливных средств, как мы уже убедились, значительно превосходили аналогичные показатели «Асама». 

Кроме того броневая палуба «Варяга» проходила выше ватерлинии, обеспечивая необходимый запас плавучести защищенному объему. Но у борта опускалась скосами вниз, ниже ватерлинии. Сколь нибудь серьезную подводную пробоину можно было нанести только ниже места соприкосновения броневой палубы с бортом. Но и у «Асама» броневой пояс начинался нижней кромкой именно отсюда. Ниже она была так же не защищена как и «Варяг». 

Более того - японские фугасные снаряды разрывались при ударе о воду и в глубину уходила только часть энергии взрыва. Русский же бронебойный снаряд заглублялся гораздо больше и взрыв произошел бы глубже и ближе к незащищенному борту. Соответственно и повреждения оказались бы даже более серьезные. 

Следовательно, у японского крейсера было гораздо больше оснований опасаться подводной пробоины, чем у русского. Вероятность потери хода для «Асама» превышала таковую для «Варяга»и не может служить аргументом, оправдывающим отказ от прорыва. Во время боя, на «Варяге» временно вышло из строя рулевое управление. Но при прорыве, когда корабль движется в основном прямолинейно, без значительных перекладываний руля, такое повреждение не могло иметь серьезных последствий.  

Таким образом, очевидно, что даже если команда «Варяга» не предпринимала бы каких либо экстраординарных мер, просто хорошо выполнила бы свой непосредственные обязанности, то у русских были весьма высокие шансы для успеха прорыва. Кочегары и машинисты просто должны были обеспечивать достижимый уровень максимальной скорости. Комендоры стрелять с обычной меткостью и скорострельностью. Командир вести корабль максимально коротким путем без всяких сложных маневров. 

Если же учесть экстраординарность ситуации и предположить в действиях русских моряков еще большее рвение в выполнении боевых операций, то успех прорыва был практически предопределен теми техническими возможностями, которые имел «Варяг» для его выполнения. В идеале действия команды крейсера смотрятся не намного отличающимися от обычных рутинных обязанностей. Руль прямо. Груз на предохранительный клапан - и держаться до конца. Вопрос успеха прорыва заключался не в каких либо технических проблемах или замысловатых тактических маневрах, а в морально-психологических факторах. В стойкости матросов и офицеров. В их способности вытерпеть 20 минут боя.

Планы сторон

Мы не имеем каких либо документальных свидетельств о тактических планах противников на предстоящий бой. Из заявлений командиров мы знаем очень мало: Руднев стремился не сдаться в плени просто двигался вперед в надежде, что японцы его как-то выпустят. Уриу маневрировал и стрелял во славу обожаемого Тенно... Найти логический мотив действий мы можем только анализируя сам ход боя. При этом нет никакой гарантий, были ли эти действия заранее спланированы, являлись ли импровизацией, или "оно само так получилось". Следует так же отвергнуть те варианты планы, для которых противникам необходимо было бы пользоваться интегральным исчислением, компьютерным моделированием, рядами Коши, яркостью квазаров и прочими фантастическими методами... Но, повторюсь, если были какие-то замыслы и они воплотились в реальные действия (по крайней мере до того момента, когда противник мог помешать их выполнению), то наиболее вероятным является следуещее.

Русский план.

Действия русских напоминали бегущую атаку по центру в футболе. Японцы, скорее всего разместятся в линию у o. Иодолми, как пробкой закрыв выход из наиболее узкой части фарватера. Тяжелая артиллерия "Корейца", идущего впереди, должна была, подобно Центру, пробить брешь, отогнать японцев. Выполнив первую задачу, русские "бросятся врассыпную", растягивая и разделяя силы японцев. "Кореец" свернет налево и на полной скорости пойдет на юг, пытаясь прорваться вдоль южного края Восточного канала или даже в залив Императрицы, куда большие крейсера японцев не смогут пройти. "Варяг" же устремиться прямо вперед, в образовавшийся разрыв обороны, проходя впритык к o. Иодолми (который прикроет его правый борт) и дальше - вдоль северного края Восточного прохода или, в зависимости от обстановки, проливом Летучей Рыбы, прямо к открытому морю, легко переиграв лайнбекеров и вторую линию - японские легкие крейсера. Тачдаун!

Японский план.

Замысел Уриу, если опять использовать спортивные аналогии, напоминал охоту "с подставами". Не имея возможности долго преследовать такую быструю "дичь"', он заранее расставил свой силы тремя группами, стремясь как можно больше растянуть линю пути, где "Варяг" будет обстреливаться. Сначала, когда русские пройдут траверс о.Иодолми, их должна встретить "Асама" - наиболее сильный японский корабль против "свежего" противника. По мере того, как "Варяг" будет догонять "Асама", дистанция будет сокращаться с примерно 30 каб до 20 каб. Дальнейшее сокращение дистанции невыгодно для японцев, так как эффективность русской стрельбы возрастает, а японская броня уже не дает надежной защиты. Это дает японцам только около 10 минут огневого контакта. 3 группы теоретически позволяют увеличить время боя до 30 минут. "Асама" уходит в сторону и в действие вступает вторая "подстава" - "Нанива", "Чиода"и "Ниитака". Они так же "сопровождают" "Варяг", (который, вероятно, после схватки с "Асама", будет иметь повреждения) огнем до сокращения дистанции до опасной. Затем отворачивают и в дело вступает третья подстава - "Такачихо"и "Акаси". На них, конечно, надежды мало, но - все таки шанс.